Повести древних лет - Страница 98

Оттар приказал охватить поселок. Жители бросились к домам, и викинги вломились за ними. Собаки кидались на чужаков и падали под ударами — первые жертвы каждого набега. Люди пробовали защититься, их сопротивление было быстро подавлено. Викинги вытащили к ярлу живых и тех раненых, которые могли ходить. Вместе с пойманными загонщиками набралось около девяноста мужчин, женщин и детей.

Глазом человека, привыкшего разбираться в толпе пленников, Оттар выбрал того, кто показался наиболее значительным, и спросил его по-лапонски:

— Как твое имя?

Вопрос был понят, и Расту назвал себя выходцу из моря.

— Как называется твой народ?

— Мы — биармы, дети богини воды Йомалы.

— Это хорошо, биарм, сын Йомалы, что ты разумен и понимаешь меня. Ведь ты понимаешь мои слова?

— Да.

— И я тебя понимаю. Теперь ты скажешь мне, сколько вас, биармов, где города биармов, какие реки текут по земле биармов. И какие народы живут по соседству с биармами. Ты скажешь мне все это. Ты понял меня?

— Да, я тебя понял.

— Отвечай.

— Нет! — выкрикнул Расту. — Ты — убийца. Я не буду говорить с тобой. Я не хочу!

— Но я хочу, — возразил Оттар. — Я — повелитель всех биармов, и все биармы должны об этом узнать.

…Пылали костры, калились щипцы и крючья, страшно и гнусно пахло паленым мясом. Море услышало крики, каких никогда не слыхало, лес увидел то, чего никогда не видал.

Сын Вотана, ярл Оттар, узнал, что биармов много и они живут на дни и дни пути по берегам моря. Узнал о реке Вин-о, текущей из глубины земли, в устье которой живут и биармы, и железные люди, пришедшие издалека.

Эти люди научили биармов обрабатывать железо. Ярл узнал о богатстве биармов пушным и морским зверем и рыбой.

Узнав все нужное, Оттар позволил желанной смерти-избавительнице прийти к Расту и к тем четырем биармам, которые под раскаленным железом подтверждали правду слов Расту-кузнеца, первого ученика Одинца.

Из числа пленников Оттар отобрал десять мужчин и приказал заклеймить их знаком Нидароса, руной R — ридер. Траллсы нового Нидароса будут носить клеймо старого гнезда. Чтобы внушить новым траллсам благодетельный страх, а также сознание удачного сохранения жизни, ярл позволил Галлю и Свавильду потешиться над остальными биармами-мужчинами.

Новые траллсы смотрели, понимали, запоминали… Головы замученных были воткнуты на колья заборов. Отныне этот поселок будет надолго указывать биармам на необходимость послушания ярлу и судьба непослушного Расту послужит примером для всех.

Оттар сказал клейменым траллсам, что он, их господин, не хочет гибели всех биармов. Он, господин и повелитель, навеки остается здесь, биармы должны слушаться и платить такую дань, какую он назначит, и исполнять работы по его приказу. Тогда он позволит биармам жить. А всех непослушных он перебьет.

Ярл приказал клейменым известить всех биармов о воле господина.

Траллсы-биармины взялись за весла. Растерзанные каленым железом лбы заставляли пылать мозг. Они не чувствовали боли, их сердца окаменели. Они быстро махали веслами, два раза справа, два — слева, и опять справа, и опять слева… Дурные вести летят.

Оттар объявил трехдневный отдых. Отныне время работало для него, и страх разрушал сердца биармов. Викинги разложили длинные дымные костры для защиты от мошки и комаров. В домах нашлись пушнина, моржовые клыки, кожа, рыба и другие ценности. Отряды, загонявшие биармов, заметили домашних оленей и отправились за свежим мясом.

По нелепой случайности и небрежности викингов ярл потерял трех воинов во время короткой схватки. Он размышлял о будущих действиях. Быть может, он предпочел бы общую попытку к сопротивлению всех биармов сразу. Тогда одним ударом он прочно закрепит за собой новые владения. Не продлить ли отдых сверх трех дней? Пусть биармы соберутся с силами.

Женщины и дети перебитых и замученных биарминов уходили лесом от страшного места. Оттар пощадил их, они выживут и дадут новых данников. В лесу было тихо — большое горе молчаливо.

Глава четвертая

1

На тучных донных пастбищах пасутся несчитанные стада мирной трески. Головастый окунь, разинув зубастую пасть, гоняется за добычей и тупо пучит сразу в обе стороны безжалостные круглые глаза. Распластавшись на песке, камбала поднимает на пестрой коже жесткие шипастые шишки.

Ерш, сводный братец водяного, заклинился меж двух скользких камней, загнул хвост и притворяется, что и сам он — только камень.

Киты цедят костяной решеткой соленую воду, для собственной потехи один за одним кувыркаются морские скоморохи.

На подводных полях и в подводных лесах растет много деревьев и трав. Море щедро выбрасывает на берег листья и сено: зелено-желтую лапугу, похожую на узенькую ленточку-косоплетку или на ремешок, вшитый для украшения в кафтан биармина; и бурые туры, подобные пухло-пузырным пальчикам-щупальцам; и медового цвета пучочки морника; и резной морской лопух, и широколиственную морскую капусту.

Волна выносит много жестких раковинок, лодочек, береговичков, гребешков, морских желудей, которые хороши для девичьих ожерелий. В раковинках живут не раки, а белые, мягко-хрящеватые и твердо-студенистые живые жители, безногие, безглазые, безрукие, а дышат!

И море дышит, подойдет к берегу, накатит вал и отступит. И опять накатит. Серый морской ил мутит мелкую прибрежную воду.

Шумит, плещет, гремит и шуршит бледное море, катает камень, точит его, круглит. Море качает на себе стволы и сучья, вынесенные реками из неведомых лесов, трет, дерет корье, мочалит древесину. Море машет древесными корнями, как змеями, громоздит плавник, плюет на него пеной, выкатит на сухое место и вновь заберет к себе для игры. Так и мучает, так и терзает, пока не надоест ему, морю, показывать свою силу.