Повести древних лет - Страница 86

Овинд раскинул руки, подогнул ноги и замер. «Простой бой» кончился смертью богатыря в несколько мгновений. Раздались возгласы восхищения. Норангерский ярл Ролло и ульвинский ярл Ингольф, забыв о состоявшемся выборе, кричали:

— Оттар конунг, Оттар конунг!

Их усилия были по-прежнему тщетны.

Больше никто не бросил вызова нидаросскому ярлу, и он покинул горд Ската.

Глава четвертая

1

Приближалась весна. Тинг отменил страндхуг. Тинг принял закон о вечном изгнании каждого викинга, который хотя бы попытается выжать страндхуг из берегового бондэра. Тинг вновь строго угрожал объявлением вне закона каждому свободному ярлу, кто дает притон изгнанникам.

Черный Гальфдан обещал обуздать свободных ярлов. Бондэры поклялись слушаться короля.

В веселых домах Скирингссала ярлы и викинги издевались над Черным и бондэрами.

Несколько викингов и охваченных военным безумием берсерков набросились на Черного, когда он проезжал по лесной дороге. Король был легко ранен в лицо, его сын Гаральд — в руку, а нападавшие перебиты.

В мошны купцов и содержателей веселых домов уплывали последние остатки добычи викингов. Все чаще вспыхивали злобные драки, чаще устраивались в кругу ожесточенные поединки на равном оружии. Несмотря на бдительность охранителей порядка, выгорел один из кварталов веселых домов, подожженный разоренными кутилами.

Викинги с нетерпением ждали весны. Говорили о походах на запад, на острова, говорили о датском ярле Рагнаре и великом походе могучего сообщества ярлов с конунгом Скатом. О Хольмгарде никто не заикался.

Нидаросский ярл выгодно сбывал свои товары. Он вел торговлю лучше других, имел больше товаров, охотно давал золото и серебро под хорошие заклады, которые всегда оставались в его пользу, и щедро наделял своих викингов. Викинги Нидароса были богаче многих и многих, перед ними заискивали те, у кого уже опустел карман.

Приближалась весна. Чаще и чаще в горде Оттара появлялись гости, чужие викинги, готовые покинуть своих ярлов. Они приходили и группами, связанными кровавым побратимством, и поодиночке. Каждого встречало широкое, обдуманно внимательное гостеприимство. Для гостей здесь не жалели вин, приправленных греческими пряностями, и лучшего новгородского меда, и крепкого пива.

Богатый горд, очень богатый. Нидаросский ярл понимает викинга, он великодушен и прост, не то что Скат, Гольдульф, Агмунд, Зигфрид, Гангуар, Мезанг или Альрик.

Уже больше ста викингов перешли к Оттару. В общей зале горда новый товарищ перед огнем очага вкладывал в руки ярла свои руки в знак послушания и верности и клялся великими богами. Он вручал ярлу свой меч. Ярл возвращал оружие и клялся свято соблюдать интересы викинга, клялся защищать его всегда и от всех, также против любых приговоров тинга и против короля. Приносили весло драккара, повторяли с ним тот же обряд, и присутствовавшие сопровождали возгласы торжественных обещаний ударами в щиты и криками:

— Мы слышали! Мы видели! Клятва! Клятва!

— Вотан слышал! Вотан видел! Клятва! Клятва!

«Черная» и «Синяя Акулы» получили гребцов-воинов. К Оттару пришло бы еще больше викингов. Мешало сообщество двадцати двух ярлов. Его участники сулили викингам неслыханную добычу на Юге.

Теплые западные ветры ломали рыхлеющий лед в Скирингссальском фиорде и в открытом море.

— Ты будешь слушать, Грам, будешь слушать, — напоминал Оттар своему мажордому.

— Да, да, да, — мотал безобразной головой старый однорукий викинг. — Как всегда, как всегда. Я буду знать все, все, — твердил Грам.

— Больше чем всегда. Оставь купцов в покое, Грам. Слушай и знай, что будет делать Черный. Сумей знать о нем все.

— О-ах! Черный Гальфдан, проклятый. Да, да.

Король и его друзья скупили много оружия. Новгородские купцы сделали этой зимой выгодные дела с Гальфданом Черным и его сторонниками. Бондэры посылали своих сыновей к королю.

— Ты возьмешь у мастеров мою третью и мою четвертую «Акулу». Не жалея золота, — не смей скупиться! — ты найдешь гребцов. И ты успеешь послать мои «Акулы» в Нидарос, когда будут вести. Если будут…

2

Молодой владетель Норангер-фиорда ярл Ролло навестил Оттара в Скирингссале. Гость отказался от предложенного традиционного гостеприимства — дружеского пира и танцовщиц:

— Нет, я пресыщен пьянством и обжорством. Эта зима длится бесконечно. Я хочу беседы, она интереснее вина и женщин.

Ролло вертел на указательном пальце толстый золотой перстень со светлым камнем, сиявшим даже в пасмурный день.

Владетель Норангера родился лет на шесть позже Оттара. Еще короткая рыжеватая бородка сливалась с подстриженными надо ртом мягкими усами. Вьющиеся локоны удлиняли лицо, истощенное кутежами и потерявшее за зиму морской загар.

Норангерский ярл напомнил Оттару изображение какого-то бога, которому молятся франкские жрецы в женских платьях с бритым теменем. Оттара располагали к Ролло и бескорыстная восторженность перед ним, Оттаром, и ощущение какой-то внутренней общности. Этот молодой человек не был соперником, как хитрый Гольдульф, завистливый Альрик, пышнословный Свибрагер — скальд-ярл, дикий Балдер Большой Топор, как злобно недоверчивая пара друзей — Зигфрид Неуязвимый и Молчальник Гангуар.

— Будь таким гостем, как хочешь, ярл, и выбирай развлечения по своему вкусу, — заметил Оттар. — Ты устал? Рекин утомлялся и скучал от забав. А мы молоды. Пиры и быстрая смена молодых рабынь веселее, чем сидение на румах. Араб Ибн-Малек и грек Саббатиус имеют женщин, обученных поразительным образом. Наши отцы не знали, что любовь можно сделать такой неожиданно искусной. Не хочешь ли?.. Ты еще успеешь летом повертеть веслом, викинг.